Первоочередная социальная потребность личности – отнюдь не Эрос, но Танатос. Без дружбы и романтики значительно легче обойтись, чем без причинения вреда окружающим. Жажда вредить – хоть представителям своего вида, хоть представителям других видов – это желание, которое Ницше называл «волей к мощи», «волей к могуществу». Если нет возможности удовлетворить его, то желание вредить обращается против самого субъекта, приводя к угрюмости, депрессии, даже самоубийству. Чем личность менее сознательна: мудра и добра, чем менее честна сама с собой, чем менее образована, чем больше у неё внутриличностных конфликтов, особенно появившихся в детском и подростковом возрасте, тем более воля к могуществу властна над её душой.
Может показаться, что во время войны доля воли к могуществу в культуре преумножается, но, как правило, это не так. Война, как и многие другие общественные потрясения, часто лишь обращает внимание общества на порочный аспект жизни.
Как и все существа, ницшеанский Сверхчеловек способен хотеть вредить другим ради самого вреда, желать могущества ради могущества, способен к воле к мощи, но Он единственный свободен от неё. Жаль, что в современной экономико-политической ситуации возникновение ницшеанского Сверхчеловека, которого я называю Человеком, среди представителей нашего вида почти невозможно либо невозможно. Все многоклеточные и социальные (корпорации, государства) существа с высочайшей вероятностью являются в той либо иной степени недочеловеками. И, как следствие, в той либо иной степени одержимыми волей к мощи, в том числе в её ресентиментальных проявлениях.
ОтветитьУдалить